Необычная судьба подлодки К-77 класса «Нерка»

Утром 25 марта 2002 года к борту подводной лодки «Juliett U484» подошел буксир «Point Valiant» и закрепил трос на кормовом кнехте. Таможня и портовое руководство дали разрешение, а провожающие покинули корабль. Ровно в 10:00 были отданы швартовы, и мощный буксир потянул 4 000-тонного гиганта на выход из гавани канадского Галифакса. Их курс лежал в город Провиденс, штат Род-Айленд, где подлодке было суждено стать последним пристанищем, на этот раз в качестве музейного экспоната.

Залив Мэн сразу пройти не удалось из-за тревожного метеопрогноза, и непогоду пришлось пережидать в Шельбурне, Новая Шотландия. Через сутки дружественная компания двинулась дальше, и ясным первоапрельским утром прибыла к месту назначения. На городском причале № 1 подлодку встречали оркестр и группа энтузиастов морского дела во главе с мэром Провиденса, а также президентом Фонда музея «Саратога» Франко Ленноном. Честно признаться, все это торжество, затеянное вокруг корабля, который свое отходил, вряд ли вызвало бы наш интерес, если бы эта подлодка в недалеком прошлом не была советским подводным ракетоносцем К-77.

Крейсерская подлодка с крылатыми ракетами К-77 был заложена 31 января 1963 на судостроительном заводе «Красное Сормово» в городе Горьком (ныне Нижний Новгород). 31 октября 1965 субмарина вошла в состав Северного флота, базируясь в дальнейшем в Видяево. Четыре пусковых установки крылатых ракет и 10 торпедных аппаратов делали подлодку проекта 651 шифр «Нерка», по классификации НАТО «Juliett» достаточно грозным оружием для противника. Ее ракеты П-5 летели со скоростью звука на высоте 200-400 м на расстояние 500 км и легко преодолевали ПВО вероятного противника, а ядерная боеголовка РДС-4 обеспечивала гарантированное поражение как береговых, так и корабельных целей. Позже еще более точные самонаводящиеся ракеты П-6 сделали основной мишенью этих подлодок американские авианосцы.

Планируемая серия из 35 единиц, которые строились одновременно с 8-ракетными атомоходами проекта 675 подобного назначения, была впоследствии сокращена до 16 единиц. Целеуказание для ракет обеспечивалось как данными из управляющего командного пункта, так и системой «Касатка», которая позволяла получать информацию от спутников и разведывательных самолетов. Корпус из маломагнитной стали был покрыт 50 мм слоем твердой резины, звуко-радио-поглатителя, а серебряно-цинковая аккумуляторная батарея обеспечивала дальность подводного плавания более 800 миль и скорость 17,5 узла в течение 1,5 часа, что было весьма важным при отклонении от противолодочных сил.

Подводная лодка класса Нерка, 11 августа 1986 года

Несмотря на неказистый вид, подлодки проекта 651 зарекомендовали себя надежными кораблями и в течение десятилетий были рабочими лошадками «холодной войны» рядом со своими дизельными собратьями: «Фокстрот» (проект 641), «Виски» (проект 613), «Ромео» (проект 633), «Танго» (проект 641 Б). Среди дизель-электрических субмарин они крепко стояли на втором месте по продолжительности походов вслед за подлодками проекта 641. В период войны во Вьетнаме тихоокеанское соединение ракетоносцев проекта 651 успешно демонстрировало советскую морскую мощь в Тонкинском заливе. А боевая служба «Нерок» советского северного флота, длившаяся обычно не менее полугода, проходила, как правило, в Средиземном море, но были, как говорится и варианты.

Субмарина класса Juliett

Зимой 1976 подлодка К-77 под командованием капитана 1 ранга Альберта Левина вышла в свой очередной боевой поход. Успешно форсировав Фареро-Шетландский противолодочный рубеж, лодка в полной мере испытала на себе характер зимней Атлантики. Во время зарядки батареи крен достигал 50 градусов, а гребни океанских волн проносились высоко над ходовым мостиком. Привязанная ремнями верхняя вахта, ловко погружалась под козырек рубки, когда очередной вал накрывал совсем неслабый корабль. В те редкие моменты, когда открывался рубочный люк, огромный столб воды проваливался в центральный пост, угрожая вызвать замыкание и сопутствующие им неприятности. В Бискайском заливе стихия разбушевалась настолько, что казалось, не выдержат стальной борт легкого корпуса.

На параллели мыса Финистерре командир подлодки неожиданно получил радиограмму, в которой предлагалось следовать не в Средиземное море, как ожидалось, а к Виргинским островам, то есть до восточного побережья Америки. По мнению командования, 6-й флот США собирался, если не высаживать десант на Кубу, то, по крайней мере, продемонстрировать подобную попытку. Новый маршрут пролегал между Азорских островов и островом Мадейра в направлении зюйд-вест. Качка вскоре уменьшилась, а когда вошли в зону экваториальных пассатов, и вовсе стало спокойно. На горизонте — ни дымка, а в воздухе даже инверсионных следов от самолетов не было видно. Температура в отсеках достигла 50 градусов. Кондиционеры работали непрерывно, но существенно снизить температуру в отсеках не удавалось. Но вскоре назначенный район на параллели Виргинских островов достигнут.

Вокруг мертвая зыбь. Серая мгла была настолько густой, что трудно было распознать, где заканчивается вода, и где начинается воздух. Была тяжелейшая атмосфера. Дышать нечем. Воздух наполнен влагой настолько, что блики на воде отражались в плотных его слоях. В отсеках подлодки стояла невыносимая жара. Однако экзамен был недолгим. 6-й флот оставил в покое Кубу и направился к берегам Анголы. На подводной лодке заканчивалось топливо. Поступила команда идти в Конакри (Гвинея) для отдыха экипажа, а также ремонта техники и пополнения запасов.

Путь к африканским берегам был недолгим. 13 февраля подлодка вышла к гвинейской столицы. Нужные карты отсутствовали, но штурманы оказались на высоте. Субмарина К-77 ошвартовался к борту большого десантного корабля ЧФ «Крымский комсомолец», на котором находился батальон морской пехоты Балтийского флота. Командир корабля доложил по радио командиру соединения о прибытии и о том, что закончился хлеб. В ответ получил шуточную рекомендацию — есть бананы. С хлебом выручили интенданты десантного корабля. А вот бананов в Гвинее не оказалось. Зато вдоволь наелись ананасов. Замученные от трехмесячных походов штормовой Атлантикой подводников встретили радушным приемом у местных властей, и у своих коллег моряков-надводников. Кроме дружеских визитов основное внимание было направлено на упорядочение материальной части и восстановления бодрости духа в экипаже. За три недели экипаж отдохнул и, насколько возможно, пополнил необходимые запасы. Приняв топливо из советского танкера, подлодка К-77 отправилась теперь уже в Средиземное море и для начала — в Александрию. На подходе к островам Мадейра командир неожиданно получил приказ возвращаться в базу.

В Бискайском заливе подлодка вновь оказалась в зоне жестоких штормов. Даже на глубине 100 метров крен достигал 10 градусов. Чувствуя скорую встречу с родиной, подводники мужественно переносили трудности, и ничто не предвещало беды. Утром 20 марта подлодка шла на глубине 80 метров. Командир находился на центральном посту, когда в 10:40 из жилого 5-го отсека поступил доклад: «Аварийная тревога! Пожар в 5-м отсеке! Горит станция параллельно-последовательного соединения групп аккумуляторной батареи». Немедленно прозвучала аварийная тревога. По приказанию командира подлодки восьмой отсек был изготовлен к действию системы объемного химического пожаротушения и в 5-й отсек был подан огнегаситель «Фреон-114-В2». Связь по корабельной трансляции между главным командным пунктом и кормовыми отсеками 6 и 7 мгновенно оборвалась. Из 7 отсека старшина команды электриков успел доложить по телефону, что в отсек несанкционированно подан фреон. Поскольку пожар в 5-м продолжался, командир приказал подать в него огнегаситель из установки объемного химического пожаротушения центрального поста. В 11:10 подлодка всплыла в надводное положение для вентилирования отсеков.

Бискайский залив продолжал бушевать. Для выяснения обстановки была организована группа разведчиков, которая обследовав 5-й отсек двинулась в корму. Наконец, была отдраена переборка в 7-й отсек, и взору офицеров открылась страшная картина. На палубе в различных позах лежало десять моряков. Еще двоих в бессознательном состоянии вытащили из трюма. Они были в аппаратах индивидуальных дыхательных аппаратах. Остальные — без всяких средств индивидуального спасения. Усилиями врача и его помощников, удалось вернуть в сознание десять моряков. Затем бросились к остальным в аппаратах ИДА-59. С них сняли маски, но оба не подавали никаких признаков жизни. Первая медицинская помощь, искусственное дыхание не принесли никаких результатов. Тогда корабельный врач с разрешения командира пошел на крайнюю меру — шприцом ввел адреналин в сердца пострадавших. Однако и это не дало положительного результата. Командир моторной группы капитан-лейтенант Кочнев и командир отделения мотористов старшина 1-й статьи Тоос скончались от отравления фреоном и кислородного голодания. Надев маски, и включившись в аппарат, они не смогли открыть вентили кислородных баллонов, так как потеряли сознание. Перед выходом в море всем членам экипажа было выдано портативное дыхательное устройство, которое теперь является постоянным спутником подводника, чем бы он ни занимался. Простое и надежное средство в то время еще не успело завоевать доверия у моряков.

Возвращение подлодки в базу после четырехмесячного плавания было омрачено. Вместо оркестра на причале стояла машина скорой помощи. При выяснении причины возгорания оказалось, что во время ремонта подводной лодки на судоремонтном заводе кто-то из рабочих оставил в переключателе ППС гаечный ключ. Подача фреона в 7-й отсек вместо 5-го также произошла по вине ремонтников. При сборке системы объемного химического пожаротушения была перепутана маркировка, что и стало причиной трагедии.

Советская подлодка К-77 в качестве корабля музея

Подлодки проекта 651 «Джульетта» продолжали успешно бороздить просторы мирового океана и решать боевые задачи, вплоть до наступления «перестройки». Несомненно, к этому времени былые технические новшества утратили свою новизну, а корабли за двадцать лет интенсивной эксплуатации изрядно поизносились.

В 1987 году две подлодки «К-67» и «К-318» перешли на Черноморский флот, а остальные несколько субмарин соединения были переброшены на Балтику, с базированием в Лиепае. Но едва подводники обжились на новом месте, как некогда могучего Советского Союза, защите которого они отдали столько сил, распался. Передовая база Советского ВМФ превратилась в осажденный осколок «империи» на территории независимой Латвии. Следуя поспешно данным обязательствам по выводу соединений и частей из Прибалтики, тогдашнее политическое руководство так стремительно подало приказ об «отступлении», что в акватории лиепайской военно-морской базы осталось в разной степени затопления 22 подводных лодки.

Вскоре командование уже начало задумываться — куда же девать устаревшие подлодки. К тому времени в Лиепае оставалось еще две подлодки проекта 651, одной из которых была «Б-77», которая находилась на плаву и в относительно хорошем состоянии. Так случилось, что пост атташе по торговле в Советском посольстве в Финляндии в то время занимал отставной командир советской подлодки. Он то и стал посредником в первой операции по приобретению подводной лодки проекта 641 «Фокстрот» в качестве памятника эпохи «холодной войны».

Весной 1994 года подлодку «Фокстрот» сменила более крупная субмарина «К-77», в которой удалось поместить бар и ресторан. Последний органично вписался в одну из обширных аккумуляторных ям. Лодка была переименована в «Джульетта U484».

Подлодка «Джульетта», хоть и не была золотой жилой, но доход обеспечивала вполне стабильный. Особенно по выходным на нее устремлялись сотни посетителей, среди которых частыми гостями были и бывшие противники — подводники из Франции, США и даже Австралии. Их стремление поглазеть на советскую субмарину, что-то пощупать, казалось какой-то манией.

Через несколько лет за 1 миллион долларов, подлодка К-77 стала киносъемочной площадкой к ленте «К-19, оставляющая вдов» о трагической судьбе одноименной советской подводной лодки. Для этого подлодке предстоял 2000-мильное морское путешествие в канадский порт Галифакс.

На борту подводной лодки были установлены генераторы для функционирования холодильников, обогревателей, освещения и вентиляторов, а также микроволновая печь, что позволило сделать субмарину вполне обитаемой.

Подводная лодка «Джульетта U484» благополучно прибыла в Галифакс и была помещена в док. Корпус был удлинен 25-метровой насадкой в корме, увенчанной характерным гребнем, а поверх оригинальной закрепили огромную пластиковую рубку, в которой подразумевались три баллистические ракеты. С большой дистанции силуэт дизельной лодки действительно стал напоминать «К-19».

Мысли о съемках внутри подлодки «К-77» были решительно отметены, отчасти из-за неприглядного вида отсеков субмарины, которую было совершенно невозможно выдать за новостройку, а отчасти из-за технических трудностей в размещении аппаратуры. Поэтому было принято решение построить береговой макет в натуральную величину, декорировав его подлинными приборами с «К-77».

По окончании съемок «К-77» была выставлена для всеобщего обозрения. В день открытия публичного доступа билет стоил 50 долларов, а мероприятие было обставлено соответствующей помпезностью. Когда интерес горожан к макету «К-19» стал спадать, городские власти решили продать подлодку компании, которая снимала фильм, однако последние отказались.

Новый поворот в судьбе бывшей «К-77» наступил, как повелось, внезапно. Ею заинтересовался расположенный в американском городе Провиденс Фонд музея авианосца «USS Saratoga». Для привлечения средств на реализацию проекта не хватало изюминки. Ею по замыслу президента фонда Франка Леннона и должна была стать «Джульетта-484». С августа 2002 года советскую подлодку «Juliett U484» посетило более 10 тысяч человек.

Подлодка музей Juliett U484

Будем надеяться, что ветерану «холодной войны» — бывшей «К-77» будет уютно в чужой гавани. Руководство фонда «Саратога», заявило, что подводная лодка станет памятником героической эпопее, в которой участвовали подводники США и СССР, а также символом мира, установившегося между нашими народами.